Мгновения с Юлианом Семеновым. Часть 14. «Реквием по Гренаде»

В последней моей передаче цикла «Беседы с писателем Семеновым» гость телестудии говорил:

– Планов много… Думаю о новой пьесе для Севастопольского театра имени Луначарского…

Кончался очередной театральный сезон. Мы затеяли с Юлианом Семеновичем пьесу, которую я даже «забил» в репертуарный план, под рабочим названием «Реквием по Гренаде».

Уже в январе 68-го на мой завлитский стол лег черновой вариант пьесы. Она была написана по следам событий, отбушевавших пару лет назад у атлантических берегов Южной Америки. Я говорю о конфликте между Англией и Аргентиной из-за Фолклендских островов, что расположены недалеко от Магелланова пролива – за десятки тысяч километров от Британии.

На этом небольшом архипелаге у мыса Горн живет всего-то две тысячи человек. Некогда острова принадлежали – что вполне естественно – Аргентине. В конце XIX века Фолкленды были захвачены англичанами. Буэнос-Айрес не признавал и не признает британский суверенитет над архипелагом, считает острова своей территорией. В 1982 году «железная леди» Маргарет Тэтчер решила поставить аргентинцев на место. Она двинула к мысу Горн могучий английский флот, поддержанный военной мощью США. Битва за крохотный архипелаг была скоротечной и, конечно же, окончилась победой Великобритании, еще не забывшей свои колониальные замашки.

По мнению писателя и политика Семенова, та скоропалительная война стала вопиющим примером государственного терроризма, символом подавления свободы и независимости народов, не входящих в диктаторский клуб «великих держав».

Уже черновой вариант пьесы являл собой полную трагизма психологическую, остросюжетную драму, вскрывал секретный механизм подготовки захвата некоего далекого острова, который драматург назвал Гренадой – явно от своей неизбывной любви ко всему испанскому! Как всегда, у Семенова действуют и высокие государственные персоны, и всевозможные правительственные чиновники, и профессионалы разведки, агенты, резиденты, наемные убийцы и, разумеется, простые «гренадцы».

Словом, Юлиан Семенович закрутил увлекательный детектив, право первой постановки которого было за Севастопольским театром.

Еще предстояла некоторая работа над пьесой – часть сцен выписана пунктирно, что-то Юлиан собирался менять в сюжете, что-то подчистить в диалогах, что-то скорректировать с учетом пожеланий театра. Но, как всегда, отдав текст, куда-то заторопился, улетел в очередную командировку, несколько раз звонил то с одного места, то с другого. Потом вдруг исчез на несколько месяцев. Мы как-то потерялись.

А вскоре я ушел из театра, возглавил телерадиокомпанию. Возникла шальная мечта – снять телефильм «Реквием по Гренаде». Позвонил Юлиану в Москву. Было лето 1991 года, незадолго перед приснопамятным августовским путчем против Горбачева (а, может, и вместе с ним – кто знает: сие, как говорится, тайна, покрытая мраком неизвестности!). Неожиданно трубку взяла Екатерина Сергеевна, жена Семенова, которая в квартире не появлялась давным-давно.

Это само по себе удивило. Она, тихо, но, как мне показалось, с каким-то не то укором, не то с плохо скрываемым раздражением сказала:

– У Семенова инсульт. Все.

И положила трубку.

То был первый, тяжелейший мозговой удар. Затем последовали еще два, отнявшие у Юлиана Семеновича движение и речь. Он с трудом шевелил одной рукой, мог произнести только некоторые примитивные слова и почти все время пребывал в сумеречном, подавленном состоянии.

Жена, простившая Юлиану все, была с ним последние, мучительные месяцы и годы агонии. Екатерина Сергеевна вспоминает, как «муж плакал, увидев на экране расстрел Белого Дома». Через две недели он умер.

Это случилось 5 сентября 1993 года.

«Реквием по Гренаде» так и остался незавершенным и не поставленным. Сегодня, спустя годы, меня неотступно преследует мистическая мысль, что та, последняя работа была реквием по самому Юлиану Семенову, блистательному мастеру политического детектива, одному из первопроходцев бурной переходной эпохи общественной жизни новой России.

В 1997 году вышло посмертное Полное Собрание произведений Семенова в 19 томах. Между прочим, есть там целый цикл – «Неопубликованные романы», который поражает читателя: сколько же у него еще было начато и сколько запланировано!

Более десяти лет прошло со дня смерти писателя. Включаю телевизор и вижу: на одном канале в стотысячный раз идет сериал «Семнадцать мгновений весны», на другом – «Противостояние», на третьем – «ТАСС уполномочен заявить», на четвертом – «Петровка, 38». Российское кино наснимало за послесеменовские годы сотни приключенческих лент, порой куда более изощренных с точки зрения режиссуры, операторского искусства, занимательности сюжетов. А без его фильмов зритель так и не может обойтись. И дело не только в блистательных актерах, которые любили сниматься в картинах по сценариям знаменитого писателя, а главным образом в том, что творения Юлиана Семенова – это умная и высокая литература, пронизанная дыханием огромной и неповторимой личности.

Предваряя издание цикла романов, объединенных общим названием «Позиция» (к слову, гонорар от этой книги Семенов передал в фонд ликвидации последствий Чернобыльской аварии), Юлиан Семенович писал:

«Задача литературы состоит в том, чтобы хранить память, ибо человечество ныне живо лишь благодаря тому, что двадцать миллионов советских людей погибли, защищая Завтра нашей планеты… Священна память и о тех бойцах с фашизмом, которые погибли не в танковой атаке, не в воздушном бою и не в стремительном броске на вражеские окопы, а на незримом фронте. Священна память Николая Кузнецова, Рихарда Зорге, Маневича, Медведева, Шандора Радо и других, чьи имена еще неизвестны нам, но обязательно станут известны, и тогда этим Героям будут посвящены книги и фильмы».

Если важнейшая из задач литературы действительно в том, чтоб хранить в назидание потомству Память о человеческом мужестве и благородстве, то свою миссию на земле Юлиан Ляндрес-Семенов выполнил с поистине рыцарской самоотдачей.

2004 г.

Израиль

Осенью 2005 года по приглашению барона Фальц-Фейна мы с женой побывали у него в гостях, в княжестве Лихтенштейн. И случилось это по неожиданному совпадению…. в день рождения Эдуарда Александровича! Я потом в иерусалимской газете «Секрет» написал об этой встрече очерк под названием «День рождения барона». Ему исполнилось тогда 93 года.

Борис Эскин